Sad but true...
суббота, 19 марта 2011
Здравствуй, дневник...
Даже не знаю, вернулась ли я. Но как бы там ни было, я тут, и я пишу.
Я ошиблась. Наверное.
«И создал Бог Человека по образу своему, по образу Бога. Он создал его, самцом и самкою. Он создал их». (Быт., 27)
Не андрогинность суть божественна, а любовь.
Как это странно для меня...
Странно...
......
Я как белка в колесе. Всё время хочется приостановить время или растянуть сутки вдвое. Все сутки. Сплю урывками и то преимущественно утром. Смотрю в зерцало, но вижу только странный взгляд, ну и синяки как у детей подземелья, но всё же себя узнаю. Обстоятельствам меня из меня не вытравить. Так-то.
А вообще год начался неплохо, много читаю, взялась за фильмы. Даже месяц болезни меня не тревожит.
А один из лучших друзей посоветовал поискать похожих на себя. Попросила сформулировать, ибо не поняла, чем же отличаюсь от других. Оказалась, у меня повышенная духовность. Это его мнение. А я в растерянности. Как искать?! Сбацать опрос в лучшем духе маркетинговых исследований или... или оставить как есть. Да и что такое эта повышенная духовность. Гадаю.
Даже не знаю, вернулась ли я. Но как бы там ни было, я тут, и я пишу.
Я ошиблась. Наверное.
«И создал Бог Человека по образу своему, по образу Бога. Он создал его, самцом и самкою. Он создал их». (Быт., 27)
Не андрогинность суть божественна, а любовь.
Как это странно для меня...
Странно...
......
Я как белка в колесе. Всё время хочется приостановить время или растянуть сутки вдвое. Все сутки. Сплю урывками и то преимущественно утром. Смотрю в зерцало, но вижу только странный взгляд, ну и синяки как у детей подземелья, но всё же себя узнаю. Обстоятельствам меня из меня не вытравить. Так-то.
А вообще год начался неплохо, много читаю, взялась за фильмы. Даже месяц болезни меня не тревожит.
А один из лучших друзей посоветовал поискать похожих на себя. Попросила сформулировать, ибо не поняла, чем же отличаюсь от других. Оказалась, у меня повышенная духовность. Это его мнение. А я в растерянности. Как искать?! Сбацать опрос в лучшем духе маркетинговых исследований или... или оставить как есть. Да и что такое эта повышенная духовность. Гадаю.
суббота, 23 октября 2010
Предостережения ''ты плохо кончишь'' - сплошь клоунада. Я умею жить, что в торнадо, что без торнадо. Не насильственной смерти бояться надо, а насильственной жизни - оно страшнее. Потому что счастья не заработаешь, как ни майся, потому что счастье - тамтам ямайца, счастье, не ломайся во мне, вздымайся, не унимайся, разве выживу в этой дьявольской тишине я...
воскресенье, 10 октября 2010
Один доллар восемьдесят семь центов. Это было все. Из них шестьдесят центов монетками по одному центу. За каждую из этих монеток пришлось торговаться с бакалейщиком, зеленщиком, мясником так, что даже уши горели от безмолвного неодобрения, которое вызывала подобная бережливость. Делла пересчитала три раза. Один доллар восемьдесят семь центов. А завтра Рождество. Единственное, что тут можно было сделать, это хлопнуться на старенькую кушетку и зареветь. Именно так Делла и поступила. Откуда напрашивается философский вывод, что жизнь состоит из слез, вздохов и улыбок, причем вздохи преобладают. Пока хозяйка дома проходит все эти стадии, оглядим самый дом. Меблированная квартирка за восемь долларов в неделю. В обстановке не то чтобы вопиющая нищета, но скорее красноречиво молчащая бедность. Внизу, на парадной двери, ящик для писем, в щель которого не протиснулось бы ни одно письмо, и кнопка электрического звонка, из которой ни одному смертному не удалось бы выдавить ни звука. К сему присовокуплялась карточка с надписью: «М-р Джеймс Диллингем Юнг». «Диллингем» развернулось во всю длину в недавний период благосостояния, когда обладатель указанного имени получал тридцать долларов в неделю. Теперь, после того, как этот доход понизился до двадцати долларов, буквы в слове «Диллингем» потускнели, словно не на шутку задумавшись: а не сократиться ли им в скромное и непритязательное «Д»? Но когда мистер Джеймс Диллингем Юнг приходил домой и поднимался к себе на верхний этаж, его неизменно встречал возглас: «Джим!» — и нежные объятия миссис Джеймс Диллингем Юнг, уже представленной вам под именем Деллы. А это, право же, очень мило. Делла кончила плакать и прошлась пуховкой по щекам. Она теперь стояла у окна и уныло глядела на серую кошку, прогуливавшуюся по серому забору вдоль серого двора. Завтра Рождество, а у нее только один доллар восемьдесят семь центов на подарок Джиму! Долгие месяцы она выгадывала буквально каждый цент, и вот все, чего она достигла. На двадцать долларов в неделю далеко не уедешь. Расходы оказались больше, чем она рассчитывала. С расходами всегда так бывает. Только доллар восемьдесят семь центов на подарок Джиму! Ее Джиму! Сколько радостных часов она провела, придумывая, что бы такое ему подарить к Рождеству. Что-нибудь совсем особенное, редкостное, драгоценное, что-нибудь, хоть чуть-чуть достойное высокой чести принадлежать Джиму. В простенке между окнами стояло трюмо. Вам никогда не приходилось смотреться в трюмо восьмидолларовой меблированной квартиры? Очень худой и очень подвижной человек может, наблюдая последовательную смену отражений в его узких створках, составить себе довольно точное представление о собственной внешности. Делле, которая была хрупкого сложения, удалось овладеть этим искусством. Она вдруг отскочила от окна и бросилась к зеркалу. Глаза ее сверкали, но с лица за двадцать секунд сбежали краски. Быстрым движением она вытащила шпильки и распустила волосы. Надо вам сказать, что у четы Джеймс Диллингем Юнг было два сокровища, составлявших предмет их гордости. Одно — золотые часы Джима, принадлежавшие его отцу и деду, другое — волосы Деллы. Если бы царица Савская проживала в доме напротив, Делла, помыв голову, непременно просушивала бы у окна распущенные волосы — специально для того, чтобы заставить померкнуть все наряди и украшения ее величества. Если бы царь Соломон служил в том же доме швейцаром и хранил в подвале все свои богатства, Джим, проходя мимо, всякий раз доставал бы часы из кармана — специально для того, чтобы увидеть, как он рвет на себе бороду от зависти. И вот прекрасные волосы Деллы рассыпались, блестя и переливаясь, точно струи каштанового водопада. Они спускались ниже колен и плащом окутывали почти всю ее фигуру. Но она тотчас же, нервничая и торопясь, принялась снова подбирать их. Потом, словно заколебавшись, с минуту стояла неподвижно, и две или три слезинки упали на ветхий красный ковер. Старенький коричневый жакет на плечи, старенькую коричневую шляпку на голову — и, взметнув юбками, сверкнув невысохшими блестками в глазах, она уже мчалась вниз, на улицу. Вывеска, у которой она остановилась, гласила: «M-me Sophronie. Всевозможные изделия из волос». Делла взбежала на второй этаж и остановилась, с трудом переводя дух. — Не купите ли вы мои волосы? — спросила она у мадам. — Я покупаю волосы, — ответила мадам. — Снимите шляпку, надо посмотреть товар. Снова заструился каштановый водопад. — Двадцать долларов, — сказала мадам, привычно взвешивая на руке густую массу. — Давайте скорее, — сказала Делла. Следующие два часа пролетели на розовых крыльях — прошу прощенья за избитую метафору. Делла рыскала по магазинам в поисках подарка для Джима. Наконец она нашла. Без сомнения, это было создано для Джима, и только для него. Ничего подобного не нашлось в других магазинах, а уж она все в них перевернула вверх дном. Это была платиновая цепочка для карманных часов, простого и строгого рисунка, пленявшая истинными своими качествами, а не показным блеском, — такими и должны быть все хорошие вещи. Ее, пожалуй, даже можно было признать достойной часов. Как только Делла увидела ее, она поняла, что цепочка должна принадлежать Джиму. Она была такая же, как сам Джим. Скромность и достоинство — эти качества отличали обоих. Двадцать один доллар пришлось уплатить в кассу, и Делла поспешила домой с восемьюдесятью семью центами в кармане. При такой цепочке Джиму в любом обществе не зазорно будет поинтересоваться, который час. Как ни великолепны были его часы, а смотрел он на них часто украдкой, потому что они висели на дрянном кожаном ремешке. Дома оживление Деллы поулеглось и уступило место предусмотрительности и расчету. Она достала щипцы для завивки, зажгла газ и принялась исправлять разрушения, причиненные великодушием в сочетании с любовью. А это всегда тягчайший труд, друзья мои, исполинский труд. Не прошло и сорока минут, как ее голова покрылась крутыми мелкими локончиками, которые сделали ее удивительно похожей на мальчишку, удравшего с уроков. Она посмотрела на себя в зеркало долгим, внимательным и критическим взглядом. «Ну, — сказала она себе, — если Джим не убьет меня сразу, как только взглянет, он решит, что я похожа на хористку с Кони-Айленда. Но что же мне было делать, ах, что же мне было делать, раз у меня был только доллар и восемьдесят семь центов!» В семь часов кофе был сварен, и раскаленная сковорода стояла на газовой плите, дожидаясь бараньих котлеток. Джим никогда не запаздывал. Делла зажала платиновую цепочку в руке и уселась на краешек стола поближе к входной двери. Вскоре она услышала его шаги внизу на лестнице и на мгновение побледнела. У нее была привычка обращаться к богу с коротенькими молитвами по поводу всяких житейских мелочей, и она торопливо зашептала: — Господи, сделай так, чтобы я ему не разонравилась! Дверь отворилась, Джим вошел и закрыл ее за собой. У него было худое, озабоченное лицо. Нелегкое дело в двадцать два года быть обремененным семьей! Ему уже давно нужно было новое пальто, и руки мерзли без перчаток. Джим неподвижно замер у дверей, точно сеттер, учуявший перепела. Его глаза остановились на Делле с выражением, которого она не могла понять, и ей стало страшно. Это не был ни гнев, ни удивление, ни упрек, ни ужас — ни одного из тех чувств, которых можно было бы ожидать. Он просто смотрел на нее, не отрывая взгляда, и лицо его не меняло своего странного выражения. Делла соскочила со стола и бросилась к нему. — Джим, милый, — закричала она, — не смотри на меня так! Я остригла волосы и продала их, потому что я не пережила бы, если б мне нечего было подарить тебе к Рождеству. Они опять отрастут. Ты ведь не сердишься, правда? Я не могла иначе. У меня очень быстро растут волосы. Ну, поздравь меня с Рождеством, Джим, и давай радоваться празднику. Если б ты знал, какой я тебе подарок приготовила, какой замечательный, чудесный подарок! — Ты остригла волосы? — спросил Джим с напряжением, как будто, несмотря на усиленную работу мозга, он все еще не мог осознать этот факт. — Да, остригла и продала, — сказала Делла. — Но ведь ты меня все равно будешь любить? Я ведь все та же, хоть и с короткими волосами. Джим недоуменно оглядел комнату. — Так, значит, твоих кос уже нет? — спросил он с бессмысленной настойчивостью. — Не ищи, ты их не найдешь, — сказала Делла. — Я же тебе говорю: я их продала — остригла и продала. Сегодня сочельник, Джим. Будь со мной поласковее, потому что я это сделала для тебя. Может быть, волосы на моей голове и можно пересчитать, — продолжала она, и ее нежный голос вдруг зазвучал серьезно, — но никто, никто не мог бы измерить мою любовь к тебе! Жарить котлеты, Джим? И Джим вышел из оцепенения. Он заключил свою Деллу в объятия. Будем скромны и на несколько секунд займемся рассмотрением какого-нибудь постороннего предмета. Что больше — восемь долларов в неделю или миллион в год? Математик или мудрец дадут вам неправильный ответ. Волхвы принесли драгоценные дары, но среди них не было одного. Впрочем, эти туманные намеки будут разъяснены далее. Джим достал из кармана пальто сверток и бросил его на стол. — Не пойми меня ложно, Делл, — сказал он. — Никакая прическа и стрижка не могут заставить меня разлюбить мою девочку. Но разверни этот сверток, и тогда ты поймешь, почему я в первую минуту немножко оторопел. Белые проворные пальчики рванули бечевку и бумагу. Последовал крик восторга, тотчас же — увы! — чисто по женски сменившийся потоком слез и стонов, так что потребовалось немедленно применить все успокоительные средства, имевшиеся в распоряжении хозяина дома. Ибо на столе лежали гребни, тот самый набор гребней — один задний и два боковых, — которым Делла давно уже благоговейно любовалась в одной витрине Бродвея. Чудесные гребни, настоящие черепаховые, с вделанными в края блестящими камешками, и как раз под цвет ее каштановых волос. Они стоили дорого — Делла знала это, — и сердце ее долго изнывало и томилось от несбыточного желания обладать ими. И вот теперь они принадлежали ей, но нет уже прекрасных кос, которые украсил бы их вожделенный блеск. Все же она прижала гребни к груди и, когда, наконец, нашла в себе силы поднять голову и улыбнуться сквозь слезы, сказала: — У меня очень быстро растут волосы, Джим! Тут она вдруг подскочила, как ошпаренный котенок, и воскликнула: — Ах, боже мой! Ведь Джим еще не видел ее замечательного подарка. Она поспешно протянула ему цепочку на раскрытой ладони. Матовый драгоценный металл, казалось, заиграл в лучах ее бурной и искренней радости. — Разве не прелесть, Джим? Я весь город обегала, покуда нашла это. Теперь можешь хоть сто раз в день смотреть, который час. Дай-ка мне часы. Я хочу посмотреть, как это будет выглядеть все вместе. Но Джим, вместо того чтобы послушаться, лег на кушетку, подложил обе руки под голову и улыбнулся. — Делл, — сказал он, — придется нам пока спрятать наши подарки, пусть полежат немножко. Они для нас сейчас слишком хороши. Часы я продал, чтобы купить тебе гребни. А теперь, пожалуй, самое время жарить котлеты. Волхвы, те, что принесли дары младенцу в яслях, были, как известно, мудрые, удивительно мудрые люди. Они-то и завели моду делать рождественские подарки. И так как они были мудры, то и дары их были мудры, может быть, даже с оговоренным правом обмена в случае непригодности. А я тут рассказал вам ничем не примечательную историю про двух глупых детей из восьмидолларовой квартирки, которые самым немудрым образом пожертвовали друг для друга своими величайшими сокровищами. Но да будет сказано в назидание мудрецам наших дней, что из всех дарителей эти двое были мудрейшими. Из всех, кто подносит и принимает дары, истинно мудры лишь подобные им. Везде и всюду. Они и есть волхвы.
суббота, 02 октября 2010
Одна женщина рассказала мне о встрече с бывшей любовью. У них разные воспоминания – он помнит картинки, а она, допустим, запахи. Я не стану раскрывать чужие секреты, но у меня и самой такое случалось: десять лет прошло, а до сих пор помню одно дерево – спешила на свидание, было жарко, и вдруг вошла в тень, поднимаю голову, а надо мной липа, свет сквозь крону, и я вижу каждый – каждый – листочек и солнечные пятна между ветками. Лимоны помню, какие желтые были – горой на столе, – а за окном синица (уже поздняя осень была), и грудка у нее ровно того же оттенка. Ну и за нас обоих помню картинки, а он, мужчина, иногда говорит: «Ты мне тогда сказала… разговор у нас был…» А мне-то кажется, мы все больше молчали.
Так вот, я о том, что с тех пор таких лимонов и лип не было, но только недавно заподозрила почему. Потому что для любви мы ищем (ладно, я ищу), человека с другой системой восприятия. Вот я до предела вербализована, а он визуал. И когда у нас любовь, мир становится целым. Он слышит, что я говорю, а я все вижу. А потом, когда мы расстаемся, вроде как мне свет пригасили, а ему поговорить не с кем.
Так вот, я о том, что с тех пор таких лимонов и лип не было, но только недавно заподозрила почему. Потому что для любви мы ищем (ладно, я ищу), человека с другой системой восприятия. Вот я до предела вербализована, а он визуал. И когда у нас любовь, мир становится целым. Он слышит, что я говорю, а я все вижу. А потом, когда мы расстаемся, вроде как мне свет пригасили, а ему поговорить не с кем.
среда, 22 сентября 2010
-Вы все индивидуальности!!
Толпа хором:
-Мы все индивидуальности!!
Голос из толпы:
-А я - нет.
Рассмешило:
"Лучше трусы в горошек, чем горошек в трусах".
"Сколько волка не корми, у слона всё равно толще"
Просто приглянувшиеся цитаты:
"Талант — это неуверенность в себе и мучительное недовольство собой и своими недостатками, чего я никогда не встречала у посредственности."
"Боже мой, несчастная страна, где человек не может распорядиться своей жопой", - вздохнула Раневская при обсуждении гомосексуализма.
"Ты никогда не решишь проблему, если будешь думать так же, как и те, кто ее создал."
"Искусство быть собой – устоять перед соблазном нравиться всем."
"У одного одиночество - это бегство больного, а у другого - бегство от больных" (Фридрих Ницше).
«Не смотрите на врага с омерзением. Может быть, Вам ещё предстоит его и сожрать!»
«Даже у Бога есть свой ад: это его любовь к людям».
"Умножающий познания умножает скорбь".
"Идея - это оргазм мозга... Кто-то его испытывает, а кому-то приходится симулировать его всю жизнь..."
"Бывают люди похожие на нули: им всегда необходимо, чтобы впереди их были цифры".
"Он одурманен поебун-травой".
"Оптимизм - это недостаток информации". (Фаина Раневская)
Толпа хором:
-Мы все индивидуальности!!
Голос из толпы:
-А я - нет.
Рассмешило:
"Лучше трусы в горошек, чем горошек в трусах".
"Сколько волка не корми, у слона всё равно толще"
Просто приглянувшиеся цитаты:
"Талант — это неуверенность в себе и мучительное недовольство собой и своими недостатками, чего я никогда не встречала у посредственности."
"Боже мой, несчастная страна, где человек не может распорядиться своей жопой", - вздохнула Раневская при обсуждении гомосексуализма.
"Ты никогда не решишь проблему, если будешь думать так же, как и те, кто ее создал."
"Искусство быть собой – устоять перед соблазном нравиться всем."
"У одного одиночество - это бегство больного, а у другого - бегство от больных" (Фридрих Ницше).
«Не смотрите на врага с омерзением. Может быть, Вам ещё предстоит его и сожрать!»
«Даже у Бога есть свой ад: это его любовь к людям».
"Умножающий познания умножает скорбь".
"Идея - это оргазм мозга... Кто-то его испытывает, а кому-то приходится симулировать его всю жизнь..."
"Бывают люди похожие на нули: им всегда необходимо, чтобы впереди их были цифры".
"Он одурманен поебун-травой".
"Оптимизм - это недостаток информации". (Фаина Раневская)
воскресенье, 19 сентября 2010
Мужчины всегда возвращаются. Такая у них натура: добиться любви, потерять интерес, бросить, а потом вернуться. Причем, вернуться они хотят тогда, когда тебе не интересны, когда в жизни полный порядок и встретилась новая любовь. И вот он звонит тебе или случайно встречается на улице, предлагает увидеться. И очень хочется согласиться. Потому что весна или осень, потому что приходят воспоминания. Когда-то он был для тебя тем самым, единственным и неповторимым. Но вы расстались, возможно, по твоей инициативе, но с надеждой, что он будет пытаться вернуться. Однако проходит время, а попыток остановить расставание нет. И ты ругаешь себя за глупость, но гордость не позволяет прийти самой. Да и некуда уже приходить. Ты видела его с другой. Им было хорошо вместе, они целовались и держались за руки. Он обнимал ее, как когда-то тебя, рукой собственника, и ты помнишь, как приятно было находиться в этих объятиях. Понимать, что он не хочет отпускать тебя ни на минуту. Воспоминания. Или, может быть, он сделал решающий шаг, а ты совсем не была к этому готова. Так тоже бывает. Просто все случилось так неожиданно. Он ведь долго добивался тебя, ходил хвостиком, и когда сделала ты шаг навстречу, был безмерно счастлив. Все было очень хорошо, даже прекрасно. Но однажды он сказал, что ваши отношения стали пресными, что он стал уставать от них. Естественно, ты начинаешь винить в расставании себя. Искать причины, и даже находишь их. Тебе кажется, что ты стала меньше следить за собой или превратилась в домоседку, а может быть, так и не научилась готовить его любимый борщ. Потом долго мучаешься, переживаешь. Все валится из рук, работать не хочется, да что работать, жить не хочется. И ты начинаешь существовать. Бывает, даже звонишь ему. Встречаешь его. Конечно, он выглядит великолепно, что-то рассказывает, смеется. И становится от его вида еще хуже. Потому что злишься на себя. Злишься за то, что переживаешь, не можешь нормально жить и постоянно думаешь о нем. Он же прекрасно обходится без тебя. Добивается другую, может быть, она уже третья или четвертая с тех пор, как вы расстались. Ты злишься, и в этот момент приходит желание показать, что тебе тоже хорошо, что ты тоже живешь. Ночами ты уже в тысячный раз переигрываешь момент очередной встречи. То ты на вечеринке в окружении поклонников, то на курорте с подругами, а бывает, что и замуж за красавца миллионера выходишь. Ночью ты жалеешь, что мечты не становятся реальностью. И вот проходит время. Все плохое забывается, ты уже не хочешь мстить или быть лучше, чем есть на самом деле. Работа начинает приносить радость, да и счастливые подруги больше не раздражают. А флирт… Ты уже не понимаешь, как раньше обходилась без него. И тогда, когда была с ним и после того, как вы расстались. Оказывается, ты вовсе не несчастна, просто свободна. К тому же мужчины ясно дают понять, что интересуются тобой, что ты не увечная какая-то,как он говорил, а нормальная, красивая женщина. А потом появляется мужчина. Он не красавец и даже не миллионер. А может быть, и тот, и другой. Он улыбается тебе и говорит комплименты. Тебе приятно, а сердце начинает биться быстро- быстро. Снова появляются крылья за спиной. Ты влюблена и стесняешься смотреть ему в глаза, хотя уже давно не девочка. Первый поцелуй, первая ночь. Вы счастливы, и он делает тебе предложение, а может быть, просто счастливы вместе. Ты забыла о прошлой жизни, о прошлой любви. Вернее, не совсем забыла, просто остались только приятные воспоминания, ты счастлива. И тут, кульминационный момент: появляется он. Неважно, каким образом. Встретила ли ты его случайно, или он сам набрал твой номер телефона. Он просит встретиться, говорит, что понял какую глупость совершил и ставит тебя перед выбором. Встретиться, снова окунуться в омут или отказать? Вечером ты смотришь на спящего мужчину, того, который сумел подарить тебе счастье и которому наплевать, как ты выглядишь и умеешь ли варить борщ. Смотришь и думаешь: встретиться или нет? Знаешь, я для себя все решила. Не будет больше встреч. Не зря народная мудрость гласит, что в одну реку не войти дважды. Это правда... пробовала....потому что они всегда возвращаются! Если он хочет, стань ему другом. Правда, это будет жестоко. Ведь нет худшей участи, чем видеть радостную и счастливую тебя, непринимающую возвращения. Мужчины всегда возвращаются, но нельзя войти в одну реку дважды...
пятница, 17 сентября 2010
Пока ты не способен сказать "нет", твоё "да" бессмысленно.
Человек создал Бога по образу и подобию своему.
Плюшевый мишка — крепкая защита, дети чувствуют, что они не одни. А твой Бог — это не что иное, как плюшевый мишка для взрослых.
Пение, пляска — это, несомненно, язык радости, но можно выучить язык, не узнав радости. Этим и занимается все человечество: люди учатся только жестам, пустым жестам.
Человек создал Бога по образу и подобию своему.
Плюшевый мишка — крепкая защита, дети чувствуют, что они не одни. А твой Бог — это не что иное, как плюшевый мишка для взрослых.
Пение, пляска — это, несомненно, язык радости, но можно выучить язык, не узнав радости. Этим и занимается все человечество: люди учатся только жестам, пустым жестам.
среда, 15 сентября 2010
Тех, кто тебя любит, нужно убивать (кроме родителей, детей и кошек).
Лучше прямо сразу, как только заметишь этот собачий взгляд, неотрывно следящий за твоим лицом, эти брови домиком и рот арочкой, эту манеру бродить за тобой из комнаты в комнату и всё время держать тебя в поле зрения. Разумеется, жалко, и кажется, что пока не за что. Но сделай это сейчас, иначе будет поздно. Потому что он, любящий, выроет неподалёку тёплую затхлую норку, из которой будет некоторое время наблюдать за тобой, а потом начнёт наступать, слегка подталкивая и даже подтаскивая, чтобы ты просто заглянул, только одним глазком посмотрел, как у него всё замечательно. Ну да, уютненько.... Всегда тепло, еда, чистая постель, множество занятных безделушек, каждую из которых он готов подарить тебе, - мило, хотя и душновато. Ближе к зиме тебе начинает казаться, что это даже хорошо, когда ниоткуда не дует. Возможно, в этом году ты устоишь и, кое-как перезимовав в сугробе, встретишь весну свободным, почти свободным, потому что между лопаток у тебя поселится ощущение красной точки, оптического прицела его любящего взгляда. И ты привыкнешь, что иногда всё-таки нужно звонить. Хотя бы отвечать на эсэмэски. Хотя бы есть его стряпню раз в неделю. Хотя бы спать с ним раз в десять дней. Потому что любит.
Потом приходит неизбежное чувство вины - кажется, что ты губишь его жизнь, бездумно пользуясь теплом его сердца и ничего не давая взамен. И однажды, когда вечер твой будет особенно одиноким, ты придёшь к нему без звонка и останешься. Потому что приятно увидеть, как его лицо озаряется счастьем только от того, что ты рядом. Чувствуешь себя волшебником. Нужно ли говорить, как это закончится? Как его объятия станут всё теснее, твоё личное пространство всё меньше, его просьбы превратятся в требования и счастье на его лице сменится капризно-раздражительной маской.
Поэтому убей его сейчас.
А потом, когда останешься один, загляни в шкаф и достань из-под вороха белья фотографию того единственного, кому хотелось отдать свою жизнь, кто умел делать тебя счастливым, от кого невозможно было отвести глаз. Того, кто убил тебя однажды.
(с) Марта Кетро «Хоп-хоп, улитка»
Лучше прямо сразу, как только заметишь этот собачий взгляд, неотрывно следящий за твоим лицом, эти брови домиком и рот арочкой, эту манеру бродить за тобой из комнаты в комнату и всё время держать тебя в поле зрения. Разумеется, жалко, и кажется, что пока не за что. Но сделай это сейчас, иначе будет поздно. Потому что он, любящий, выроет неподалёку тёплую затхлую норку, из которой будет некоторое время наблюдать за тобой, а потом начнёт наступать, слегка подталкивая и даже подтаскивая, чтобы ты просто заглянул, только одним глазком посмотрел, как у него всё замечательно. Ну да, уютненько.... Всегда тепло, еда, чистая постель, множество занятных безделушек, каждую из которых он готов подарить тебе, - мило, хотя и душновато. Ближе к зиме тебе начинает казаться, что это даже хорошо, когда ниоткуда не дует. Возможно, в этом году ты устоишь и, кое-как перезимовав в сугробе, встретишь весну свободным, почти свободным, потому что между лопаток у тебя поселится ощущение красной точки, оптического прицела его любящего взгляда. И ты привыкнешь, что иногда всё-таки нужно звонить. Хотя бы отвечать на эсэмэски. Хотя бы есть его стряпню раз в неделю. Хотя бы спать с ним раз в десять дней. Потому что любит.
Потом приходит неизбежное чувство вины - кажется, что ты губишь его жизнь, бездумно пользуясь теплом его сердца и ничего не давая взамен. И однажды, когда вечер твой будет особенно одиноким, ты придёшь к нему без звонка и останешься. Потому что приятно увидеть, как его лицо озаряется счастьем только от того, что ты рядом. Чувствуешь себя волшебником. Нужно ли говорить, как это закончится? Как его объятия станут всё теснее, твоё личное пространство всё меньше, его просьбы превратятся в требования и счастье на его лице сменится капризно-раздражительной маской.
Поэтому убей его сейчас.
А потом, когда останешься один, загляни в шкаф и достань из-под вороха белья фотографию того единственного, кому хотелось отдать свою жизнь, кто умел делать тебя счастливым, от кого невозможно было отвести глаз. Того, кто убил тебя однажды.
(с) Марта Кетро «Хоп-хоп, улитка»
воскресенье, 12 сентября 2010
Есть невезучие люди, терпящие фиаско даже при самом благоприятном раскладе. Надень на них кашемировый костюм — они все равно будут выглядеть бомжами; имея миллионы, они умудряются залезть в долги и при двухметровом росте бездарно играют в баскетбол. И я теперь знаю, что принадлежу именно к этой породе лузеров, которые катастрофически не умеют использовать свои преимущества, более того, эти преимущества оказываются для них камнем на шее.
"Логика и интуиция играют каждая свою необходимую роль. Обе они неизбежны. Логика, которая одна может дать достоверность - есть орудие доказательства; интуиция есть орудие изобретательности". (С) Пуанкаре
Мы прочитали горы книг,
Но сердцем – ни единой строчки,
И в темноте бездушной ночи
Не ищем теплые огни.
Много ли можно сжечь? Да почти что все. Если уж взялся гореть - прогорай дотла.
Не добро мерило, а устойчивость в добре. Наевшийся хищник тоже временно добр. Но оставил бы ты с ним человека, которого любишь?
Now I know there's much more dignity, in defeat than in the brightest victory.
The winter's coming on, summer's almost gone...
А вопросы... Вопросы не знают ответа —
Налетят, разожгут и умчатся, как корь.
Соломон нам оставил два мудрых совета:
Убегай от тоски и с глупцами не спорь.
Я никогда не любил воскресать
Я никогда не любил ворожить
Я никогда не любил убивать
Я никогда не любил
но... иначе не мог.
"Логика и интуиция играют каждая свою необходимую роль. Обе они неизбежны. Логика, которая одна может дать достоверность - есть орудие доказательства; интуиция есть орудие изобретательности". (С) Пуанкаре
Мы прочитали горы книг,
Но сердцем – ни единой строчки,
И в темноте бездушной ночи
Не ищем теплые огни.
Много ли можно сжечь? Да почти что все. Если уж взялся гореть - прогорай дотла.
Не добро мерило, а устойчивость в добре. Наевшийся хищник тоже временно добр. Но оставил бы ты с ним человека, которого любишь?
Now I know there's much more dignity, in defeat than in the brightest victory.
The winter's coming on, summer's almost gone...
А вопросы... Вопросы не знают ответа —
Налетят, разожгут и умчатся, как корь.
Соломон нам оставил два мудрых совета:
Убегай от тоски и с глупцами не спорь.
Я никогда не любил воскресать
Я никогда не любил ворожить
Я никогда не любил убивать
Я никогда не любил
но... иначе не мог.
вторник, 07 сентября 2010
Началась учёба, если это можно так назвать. Было сказано: придёте четвёртого на собрание, вам выдадут студенческие, зачётки, и узнаете расписание. В результате никакого намёка на расписание, зачётку и студак так и не получила (видимо сказывается фактор невезучести). Учиться начнём только с 18 октября. Расписание вывесят непосредственно перед самой учёбой, хорошо хоть учебники удалось получить. Но и они меня несколько разочаровали. Высшая математика для экономистов вообще не пригодна для самостоятельного изучения: каждый раз спотыкаешься о незнакомые слова, потом бежишь к компу, пытаясь понять значение этих слов. Помучилась так денёк и плюнула. Лучше пороюсь в пятницу у них в библиотеке, либо всё же возьму нормальный учебник у Миша, у него он вроде человеческим языком писан. История меня рассмешила, очень напомнило видео у Яны, ну почему ею (историей) не заняться человеку с математическим складом ума? Ведь сплошь даты и действия без объяснения причин возникновения действий (либо объяснения есть, но очень мутные, взятые чуть ли не с потолка и ничем не подкрепленные). Особенно это касается раннего периода возникновения людей, дальнейшей их эволюции, гуннов с готами и княжения Рюрика. Даже чувствуется некоторая растерянность автора или авторов (не посмотрела) Информатика для экономистов тоже не "ах". Издание 2004 года, думаю, сам препод тоже должен плеваться при виде учебника. Он (учебник) устарел...
Тяжко придётся мне, не привыкшей к учебникам и никогда не готовившейся к экзаменам.
Наконец-то мною были получены фотографии с юбилея Наташи, Света выздоровела-таки. Фотки не разочаровали, видать правильно девочки делали, когда уламывали меня фоткаться именно так.
Опять одолевает и крутит эскапизм. Хочется уехать в глушь, но не в Сибирь, как предположил Вани, а в собственный домик с очагом и удобствами в дубраве. Фантазия рисует нечто вроде средневекового леса с эльфями и прочими неведомыми зверушками.=) Самой дико смешно, но люди порой напрягают. Надоело выгрызать для себя экологическую нишу в пыльной и шумной Москве. Помнится, где-то читала про расстояние допуска людей к себе. У темпераментных итальянцев оно самое минимальное, у французов, их соседей, принято целовать в щеки даже незнакомых людей. И это даже не free hugs... Так вот. Мне кажется, что это самое расстояние у меня агромадное просто.
Начала оформление кое-каких документов. Да, это муторно и тяжело, но обещает некие блага потом. Потерпеть стоит.
Из любимого:
В пыльной Москве старый дом в два витражных окошка,
Он был построен в какой-то там – надцатый век.
Рядом жила ослепительно-черная Кошка.
Кошка, которую очень любил Человек.
Нет, не друзья. Кошка просто его замечала –.
Чуточку щурилась, будто смотрела на свет,
Сердце стучало… Ах, как ее сердце мурчало!
Если, при встрече, он тихо шептал ей: «Привет»
Нет, не друзья. Кошка просто ему позволяла
Гладить себя. На колени садилась сама.
В парке однажды она с Человеком гуляла
Он вдруг упал. Ну, а Кошка сошла вдруг с ума.
Выла соседка, сирена… Неслась неотложка.
Что же такое творилось у всех в голове?
Кошка молчала. Она не была его кошкой.
Просто так вышло, что… то был ее Человек.
Кошка ждала. Не спала, не пила и не ела.
Кротко ждала, когда в окнах появится свет.
Просто сидела. И даже слегка поседела.
Он ведь вернется, и тихо шепнет ей: «Привет»
В пыльной Москве старый дом в два витражных окошка
Минус семь жизней. И минус еще один век.
Он улыбнулся: «Ты правда ждала меня, Кошка?»
«Кошки не ждут… Глупый, глупый ты мой Человек»
Тяжко придётся мне, не привыкшей к учебникам и никогда не готовившейся к экзаменам.
Наконец-то мною были получены фотографии с юбилея Наташи, Света выздоровела-таки. Фотки не разочаровали, видать правильно девочки делали, когда уламывали меня фоткаться именно так.
Опять одолевает и крутит эскапизм. Хочется уехать в глушь, но не в Сибирь, как предположил Вани, а в собственный домик с очагом и удобствами в дубраве. Фантазия рисует нечто вроде средневекового леса с эльфями и прочими неведомыми зверушками.=) Самой дико смешно, но люди порой напрягают. Надоело выгрызать для себя экологическую нишу в пыльной и шумной Москве. Помнится, где-то читала про расстояние допуска людей к себе. У темпераментных итальянцев оно самое минимальное, у французов, их соседей, принято целовать в щеки даже незнакомых людей. И это даже не free hugs... Так вот. Мне кажется, что это самое расстояние у меня агромадное просто.
Начала оформление кое-каких документов. Да, это муторно и тяжело, но обещает некие блага потом. Потерпеть стоит.
Из любимого:
В пыльной Москве старый дом в два витражных окошка,
Он был построен в какой-то там – надцатый век.
Рядом жила ослепительно-черная Кошка.
Кошка, которую очень любил Человек.
Нет, не друзья. Кошка просто его замечала –.
Чуточку щурилась, будто смотрела на свет,
Сердце стучало… Ах, как ее сердце мурчало!
Если, при встрече, он тихо шептал ей: «Привет»
Нет, не друзья. Кошка просто ему позволяла
Гладить себя. На колени садилась сама.
В парке однажды она с Человеком гуляла
Он вдруг упал. Ну, а Кошка сошла вдруг с ума.
Выла соседка, сирена… Неслась неотложка.
Что же такое творилось у всех в голове?
Кошка молчала. Она не была его кошкой.
Просто так вышло, что… то был ее Человек.
Кошка ждала. Не спала, не пила и не ела.
Кротко ждала, когда в окнах появится свет.
Просто сидела. И даже слегка поседела.
Он ведь вернется, и тихо шепнет ей: «Привет»
В пыльной Москве старый дом в два витражных окошка
Минус семь жизней. И минус еще один век.
Он улыбнулся: «Ты правда ждала меня, Кошка?»
«Кошки не ждут… Глупый, глупый ты мой Человек»
вторник, 31 августа 2010
Купила пуховик, длинный, со скидкой. Моя запасливость делает мне честь.
Вчера поцапалась с отцом по квартирному вопросу. Вопрос не разрешится. Никогда. Ибо на отдельную квартиру мне при всем желании копить чуть ли не всю жизнь. Ладно, монастырь так монастырь.
Из прочитанного сегодня:
Здравствуй, Малыш. Все нормально. Живу на крыше.
Я все такой. По-прежнему вздорный. Рыжий.
В меру упитан. В полном расцвете лет.
Да, не летаю. В общем и целом - не с кем.
И не считаю небо занятьем детским.
Ты-то хоть помнишь? Нет, ты не помнишь. Нет.
Кристера видел. Спился. Весьма уныло
Выглядит на панели твоя Гунилла.
А про тебя я в курсе из новостей.
Стал депутатом в риксдаге ты или где там?
Сто дураков внимают твоим советам.
Ты не пустил на крышу своих детей.
Тихо кругом. И пусто. Ну, разве кошка
Черная промелькнет в слуховом окошке,
С улицы донесется неясный вздор.
Я, не меняя, переодену гетры.
Все как обычно. Осень. Дожди и ветры.
Лень есть варенье и проверять мотор.
Я не летаю. Я не могу - с другими.
Кстати... Ты и не знал - у меня есть имя...
И не узнаешь, но подводя итог,
Я не виню тебя. Все мне вполне понятно.
Капли из низкой тучи еще бодрят, но...
Просто, Малыш, ты вырос... А я не смог.
***
Я больше не пишу тебе стихов.
Я искренне стараюсь не злословить.
И стопкам исковерканных листов
Я равнодушно запрещаю помнить
Тебя. Твою улыбку, взгляд и смех.
Скользя по линиям почти чужой ладони,
Вношу тебя в графу под грифом тех,
Кто стал никем, кто сниться мне не волен.
Я оттираю слезы и слова.
Заплаты ставлю на прорехах в крыльях.
Я может где-то не совсем права
И совершеннно точно - не стабильна.
Сжигаю все мосты, листы и книги
И не ищу забвения ни с кем.
На сердце в тишине надев вериги,
Я больше не пишу тебе... совсем.
***
Улавливая пальцев дрожь в немых руках,
Внимаешь шёпоту доступному тебе лишь.
Выплёвываешь душу, умирая в трёх строках
Слоями рифмы для других дороги стелишь.
Тебе не видно всех оттенков тех белил,
Которыми рисуют мир артисты.
Как тени серого скользишь сквозь яркий пир.
Ты стар, поэт, тебе уже за триста.
Ты видел всё, не видя ничего.
Всё помнил, чувствовал, но только всё в тетради.
Ну и зачем писал ты, для кого?
Жизнь по листу размазал чего ради?
Молчит. И смотрят вечной пустотой его глаза,
В них ничего нет, даже отраженья.
Когда - то его слог был как гроза...
Когда-то.
Пустота...недоуменье...
***
"Даже "привет" говоришь с протезной улыбкой. Кого пустил однажды в душу, просто так уже не прогонишь. Там навсегда останется его пустой стул".
"Недаром говорят: если незнакомый человек раздражает вас так сильно, что покусать хочется, значит, вы случайно посмотрели в зеркало".
"Если мы завышаем себе планку, мы обязаны потом ее поддерживать. Если нет - планка упадет и проломит тебе голову... Если ты был амебой - ты мог быть счастливой амебой. Но если тебе тесно стало в амебах и ты напросился, допустим, в жуки-пожарники, обратный путь в амёбы тебе уже отрезан. Обратной эволюции из жуков-пожарников в амебы не существует. Поэтому, пока твоя решимость не стала абсолютной, выгоднее оставаться амебой".
Вчера поцапалась с отцом по квартирному вопросу. Вопрос не разрешится. Никогда. Ибо на отдельную квартиру мне при всем желании копить чуть ли не всю жизнь. Ладно, монастырь так монастырь.
Из прочитанного сегодня:
Здравствуй, Малыш. Все нормально. Живу на крыше.
Я все такой. По-прежнему вздорный. Рыжий.
В меру упитан. В полном расцвете лет.
Да, не летаю. В общем и целом - не с кем.
И не считаю небо занятьем детским.
Ты-то хоть помнишь? Нет, ты не помнишь. Нет.
Кристера видел. Спился. Весьма уныло
Выглядит на панели твоя Гунилла.
А про тебя я в курсе из новостей.
Стал депутатом в риксдаге ты или где там?
Сто дураков внимают твоим советам.
Ты не пустил на крышу своих детей.
Тихо кругом. И пусто. Ну, разве кошка
Черная промелькнет в слуховом окошке,
С улицы донесется неясный вздор.
Я, не меняя, переодену гетры.
Все как обычно. Осень. Дожди и ветры.
Лень есть варенье и проверять мотор.
Я не летаю. Я не могу - с другими.
Кстати... Ты и не знал - у меня есть имя...
И не узнаешь, но подводя итог,
Я не виню тебя. Все мне вполне понятно.
Капли из низкой тучи еще бодрят, но...
Просто, Малыш, ты вырос... А я не смог.
***
Я больше не пишу тебе стихов.
Я искренне стараюсь не злословить.
И стопкам исковерканных листов
Я равнодушно запрещаю помнить
Тебя. Твою улыбку, взгляд и смех.
Скользя по линиям почти чужой ладони,
Вношу тебя в графу под грифом тех,
Кто стал никем, кто сниться мне не волен.
Я оттираю слезы и слова.
Заплаты ставлю на прорехах в крыльях.
Я может где-то не совсем права
И совершеннно точно - не стабильна.
Сжигаю все мосты, листы и книги
И не ищу забвения ни с кем.
На сердце в тишине надев вериги,
Я больше не пишу тебе... совсем.
***
Улавливая пальцев дрожь в немых руках,
Внимаешь шёпоту доступному тебе лишь.
Выплёвываешь душу, умирая в трёх строках
Слоями рифмы для других дороги стелишь.
Тебе не видно всех оттенков тех белил,
Которыми рисуют мир артисты.
Как тени серого скользишь сквозь яркий пир.
Ты стар, поэт, тебе уже за триста.
Ты видел всё, не видя ничего.
Всё помнил, чувствовал, но только всё в тетради.
Ну и зачем писал ты, для кого?
Жизнь по листу размазал чего ради?
Молчит. И смотрят вечной пустотой его глаза,
В них ничего нет, даже отраженья.
Когда - то его слог был как гроза...
Когда-то.
Пустота...недоуменье...
***
"Даже "привет" говоришь с протезной улыбкой. Кого пустил однажды в душу, просто так уже не прогонишь. Там навсегда останется его пустой стул".
"Недаром говорят: если незнакомый человек раздражает вас так сильно, что покусать хочется, значит, вы случайно посмотрели в зеркало".
"Если мы завышаем себе планку, мы обязаны потом ее поддерживать. Если нет - планка упадет и проломит тебе голову... Если ты был амебой - ты мог быть счастливой амебой. Но если тебе тесно стало в амебах и ты напросился, допустим, в жуки-пожарники, обратный путь в амёбы тебе уже отрезан. Обратной эволюции из жуков-пожарников в амебы не существует. Поэтому, пока твоя решимость не стала абсолютной, выгоднее оставаться амебой".
воскресенье, 29 августа 2010
Творчество французов-"проклятых" нынче тешит мне сердце.
Затягивает.
И слушаю симфо-павер, доехала...
Первое - мексиканского поэта с неблагозвучной фамилией,
но его поэзия многое вобрала в себя от французских поэтов-символистов.
Quiero morir cuando decline el dia,
en alta mar y la cara al cielo;
donde parezca un suenno la agonia,
y el alma, un ave que remonta el vuelo.
No escuchar en los ultimos instantes
ya el cielo y el mar a solas,
mas voces ni plegarias sollozantes
que el majestuoso tumbo de las olas.
Morir cuando la luz, triste retira
sus aureas redes de la onda verde,
y ser como ese sol que lento expira:
algo muy luminoso que se pierde...
Morir, y joven: antes que destruya
el tiempo aleve la gentil corona;
cuando la vida dice aun: soy tuya,
aunque sepamos bien que nos traiciona.
Перевод:
Хочу умереть, когда солнце печально садится,
У берега моря, спокойно на небо взирая,
В предсмертном бреду, как во сне, помолиться,
когда, словно птица, душа в бесконечность взмывает.
Не слышать ни шепот друзей, ни стенанья толпы,
Ни голос врага, ни отчаянья крики,
Лишь море и небо, и шум набежавшей волны
и света закатные блики.
Хочу умереть, когда свет угасает печально
И блики заката, сливаясь с волной, исчезают
И быть словно солнце, манящее светом прощальным -
Дневное светило, что каждую ночь умирает
Умереть. Молодым. До того как коварное время
Еще не успело состарить беспечные лица
настойчиво жизнь повторяет – «Неси свое бремя».
но знаю, что скоро придется мне с нею проститься.
***
Les sanglots longs
Des violons
De l`automne
Blessent mon caur
D`une langueur
Monotone.
Tout suffosant
Et bleme, quand
Sonne l`heure,
Je me souviens
Des jours anciens
Et je pleure;
Et je m`en vais
Au vent mauvais
Qui m`emporte
Deca, dela,
Pareil a la
Feuille morte.
***
Il pleut dans mon coeur
Comme il pleut sur la ville
Quelle est cette langueur
Qui penetre mon coeur?
O, bruit doux de la pluie
Par terre et sur les toits!
Pour un coeur qui s`ennuie
O, le chant de la pluie!
Il pleur sans raison
Dans le coeur qui s`ecoeure
Quoi! Nulle trahison?...
Ce deuil est sans raison.
Cest bien la pire peine
De ne savoir pourouoi
Sans amour et sans haine
Mon coeur a tant de peine!
***
Я - сумрачный король страны всегда дождливой,
Бессильный юноша и старец прозорливый,
Давно презревший лесть советников своих,
Скучающий меж псов, как меж зверей иных;
Ни сокол лучший мой, ни гул предсмертных стонов
Народа, павшего в виду моих балконов,
Ни песнь забавная любимого шута
Не прояснят чело, не разомкнут уста;
Моя постель в гербах цветет, как холм могильный;
Толпы изысканных придворных дам бессильны
Изобрести такой бесстыдный туалет,
Чтоб улыбнулся им бесчувственный скелет;
Добывший золото, Алхимик мой ни разу
Не мог исторгнуть прочь проклятую заразу;
Кровавых римских ванн целительный бальзам,
Желанный издавна дряхлеющим царям,
Не может отогреть холодного скелета,
Где льется медленно струёй зеленой Лета.
***
Par les soirs bleus d'été, j'irai dans les sentiers,
Picoté par les blés, fouler l'herbe menue :
Rêveur, j'en sentirai la fraîcheur à mes pieds.
Je laisserai le vent baigner ma tête nue.
Je ne parlerai pas, je ne penserai rien :
Mais l'amour infini me montera dans l'âme,
Et j'irai loin, bien loin, comme un bohémien,
Par la Nature, - heureux comme avec une femme.
***
Слюной тоски исходит сердце,
Мне на корме не до утех
Грохочут котелки и дверцы,
Слюной тоски исходит сердце
Под градом шуток, полных перца,
Под гогот и всеобщий смех.
Слюной тоски исходит сердце
Мне на корме не до утех.
Итифаллический, солдатский,
Их смех мне сердце запятнал;
К рулю рисунок залихватский,
Итифаллический, солдатский,
Прицеплен... Сердце мне по-братски
Омой, кабалистичный вал!
Итифаллический, солдатский,
Их смех мне сердце запятнал,
Как быть, украденное сердце,
Когда табак иссякнет их
И зазвучит икоты скерцо,
Как быть, украденное сердце,
Когда похмелье горше перца
И жгучий спазм в кишках моих?
Как быть, украденное сердце,
Когда табак иссякнет их?
Кажется, начинаю забывать, каково быть женщиной. Это весьма и весьма странное ощущение. И ведь не напомнит никто. А может и не надо? Ведь так я чувствую себя почти всесильной. Может Творец всё же был андрогином: как бы кощунственно не звучали мои слова, но почти всё на это указывает. Находясь при мужчинах, мы, как по команде, глупеем и становимся ниже ростом. А у мужчин иные заботы, они не Творцы, весь ум уходит на то, чтобы добыть удобную норку для собственного семейства, чтоб исхитриться и добиться повышения на работе. Я не думаю, что семья - венец Творения, а значит, дар Творца пропадает втуне. Сколько таких пар, которые, ещё не будучи парой, творили по отдельности. Но это так, отвлечение от темы.
А ещё заманалась с поисками маленькой сковородки советского образца. И она мне нужна не как оружие ближнего боя дробящего действия (пояснение для хохмачей), а для выпекания блинов. Ибо только на ней могу показать мастер-класс. На всех других у меня выходят комочки.
Обидно, я начинаю реально задыхаться. Мне душно среди людей в моём окружении. Мало тех, с кем могу нормально поговорить, поспорить и поцапаться. Остальные же оставляют удручающее впечатление. Говорить с ними всё равно, как с искусственным интеллектом на начальном этапе. Это ужасно=(
Затягивает.
И слушаю симфо-павер, доехала...
Первое - мексиканского поэта с неблагозвучной фамилией,
но его поэзия многое вобрала в себя от французских поэтов-символистов.
Quiero morir cuando decline el dia,
en alta mar y la cara al cielo;
donde parezca un suenno la agonia,
y el alma, un ave que remonta el vuelo.
No escuchar en los ultimos instantes
ya el cielo y el mar a solas,
mas voces ni plegarias sollozantes
que el majestuoso tumbo de las olas.
Morir cuando la luz, triste retira
sus aureas redes de la onda verde,
y ser como ese sol que lento expira:
algo muy luminoso que se pierde...
Morir, y joven: antes que destruya
el tiempo aleve la gentil corona;
cuando la vida dice aun: soy tuya,
aunque sepamos bien que nos traiciona.
Перевод:
Хочу умереть, когда солнце печально садится,
У берега моря, спокойно на небо взирая,
В предсмертном бреду, как во сне, помолиться,
когда, словно птица, душа в бесконечность взмывает.
Не слышать ни шепот друзей, ни стенанья толпы,
Ни голос врага, ни отчаянья крики,
Лишь море и небо, и шум набежавшей волны
и света закатные блики.
Хочу умереть, когда свет угасает печально
И блики заката, сливаясь с волной, исчезают
И быть словно солнце, манящее светом прощальным -
Дневное светило, что каждую ночь умирает
Умереть. Молодым. До того как коварное время
Еще не успело состарить беспечные лица
настойчиво жизнь повторяет – «Неси свое бремя».
но знаю, что скоро придется мне с нею проститься.
***
Les sanglots longs
Des violons
De l`automne
Blessent mon caur
D`une langueur
Monotone.
Tout suffosant
Et bleme, quand
Sonne l`heure,
Je me souviens
Des jours anciens
Et je pleure;
Et je m`en vais
Au vent mauvais
Qui m`emporte
Deca, dela,
Pareil a la
Feuille morte.
***
Il pleut dans mon coeur
Comme il pleut sur la ville
Quelle est cette langueur
Qui penetre mon coeur?
O, bruit doux de la pluie
Par terre et sur les toits!
Pour un coeur qui s`ennuie
O, le chant de la pluie!
Il pleur sans raison
Dans le coeur qui s`ecoeure
Quoi! Nulle trahison?...
Ce deuil est sans raison.
Cest bien la pire peine
De ne savoir pourouoi
Sans amour et sans haine
Mon coeur a tant de peine!
***
Я - сумрачный король страны всегда дождливой,
Бессильный юноша и старец прозорливый,
Давно презревший лесть советников своих,
Скучающий меж псов, как меж зверей иных;
Ни сокол лучший мой, ни гул предсмертных стонов
Народа, павшего в виду моих балконов,
Ни песнь забавная любимого шута
Не прояснят чело, не разомкнут уста;
Моя постель в гербах цветет, как холм могильный;
Толпы изысканных придворных дам бессильны
Изобрести такой бесстыдный туалет,
Чтоб улыбнулся им бесчувственный скелет;
Добывший золото, Алхимик мой ни разу
Не мог исторгнуть прочь проклятую заразу;
Кровавых римских ванн целительный бальзам,
Желанный издавна дряхлеющим царям,
Не может отогреть холодного скелета,
Где льется медленно струёй зеленой Лета.
***
Par les soirs bleus d'été, j'irai dans les sentiers,
Picoté par les blés, fouler l'herbe menue :
Rêveur, j'en sentirai la fraîcheur à mes pieds.
Je laisserai le vent baigner ma tête nue.
Je ne parlerai pas, je ne penserai rien :
Mais l'amour infini me montera dans l'âme,
Et j'irai loin, bien loin, comme un bohémien,
Par la Nature, - heureux comme avec une femme.
***
Слюной тоски исходит сердце,
Мне на корме не до утех
Грохочут котелки и дверцы,
Слюной тоски исходит сердце
Под градом шуток, полных перца,
Под гогот и всеобщий смех.
Слюной тоски исходит сердце
Мне на корме не до утех.
Итифаллический, солдатский,
Их смех мне сердце запятнал;
К рулю рисунок залихватский,
Итифаллический, солдатский,
Прицеплен... Сердце мне по-братски
Омой, кабалистичный вал!
Итифаллический, солдатский,
Их смех мне сердце запятнал,
Как быть, украденное сердце,
Когда табак иссякнет их
И зазвучит икоты скерцо,
Как быть, украденное сердце,
Когда похмелье горше перца
И жгучий спазм в кишках моих?
Как быть, украденное сердце,
Когда табак иссякнет их?
Кажется, начинаю забывать, каково быть женщиной. Это весьма и весьма странное ощущение. И ведь не напомнит никто. А может и не надо? Ведь так я чувствую себя почти всесильной. Может Творец всё же был андрогином: как бы кощунственно не звучали мои слова, но почти всё на это указывает. Находясь при мужчинах, мы, как по команде, глупеем и становимся ниже ростом. А у мужчин иные заботы, они не Творцы, весь ум уходит на то, чтобы добыть удобную норку для собственного семейства, чтоб исхитриться и добиться повышения на работе. Я не думаю, что семья - венец Творения, а значит, дар Творца пропадает втуне. Сколько таких пар, которые, ещё не будучи парой, творили по отдельности. Но это так, отвлечение от темы.
А ещё заманалась с поисками маленькой сковородки советского образца. И она мне нужна не как оружие ближнего боя дробящего действия (пояснение для хохмачей), а для выпекания блинов. Ибо только на ней могу показать мастер-класс. На всех других у меня выходят комочки.
Обидно, я начинаю реально задыхаться. Мне душно среди людей в моём окружении. Мало тех, с кем могу нормально поговорить, поспорить и поцапаться. Остальные же оставляют удручающее впечатление. Говорить с ними всё равно, как с искусственным интеллектом на начальном этапе. Это ужасно=(
пятница, 27 августа 2010
Да, мой дорогой дневник, я все-таки это сделала. Я поступила в академию. Пора было уже взять себя в руки, остепениться и вести более оседлый образ жизни. Сколько таких попыток и ВУЗов было, уже путаюсь в количестве. Ура трижды! Умалчивала информацию от родных и друзей до последнего, страшно удивила родителей: сообщила им только вчера вечером по телефону. Десять секунд молчания были для меня бравурным тушем. Они-то всегда считали меня прототипом Стрекозы из известной басни, которая "лето красное пропела; оглянуться не успела..." Да, могу иначе.
Вдвойне повезло потому, что академия, как и остальные ВУЗы, переходит на иную систему обучения по западной схеме: Бакалавриат-Магистратура. Я же буду специалистом.
Теперь надо успевать учиться и пытаться претворить следующую из поставленных задач в жизнь, а ещё подумать над очередностью их и расставить в порядке приоритетности.
Омайгад, меня безумно тянет ко сну, я и сплю, постоянно сплю. Это начинается у меня всегда при наступлении осени. Может потому я так люблю лето, что оно не устраивает мне таких подлянок. Чувствую себя полноценным представителем подотряда пресмыкающихся отряда чешуйчатые.
Из любимого в тему сегодняшнего дня:
«Проси тираж и крупный гонорар!
Что ж я тебя жалею, как придурок!..»
Господь уходит, и его окурок
Беззвучно падает на мокрый тротуар.
***
Вместо того, чтоб пот промокать рубахой,
Врать, лебезить, заискивать и смущаться,
Я предлагаю всем отправляться на хуй
И никогда оттуда не возвращаться.
***
Встречу - конечно, взвизгну да обниму.
Время подуспокоило нас обоих.
Хотя все, что необходимо сказать ему
До сих пор содержится
В двух
Обоймах.
***
Свой лик запрятавши в истуканий,
Я буду биться и побеждать,
Вытравливая из мягких тканей
Свою плебейскую слабость ждать,
Свою постыдную трусость плакать,
Когда - ни паруса, ни весла...
Я буду миловать - вплавив в слякоть,
Или расстреливать - если зла.
Я буду, взорами нежа райски,
В рабов противников обращать.
И буду драться по-самурайски.
И не прощаться. И не прощать.
И не просчитываться - бесслезно,
Узлами нервы в кулак скрутив...
И вот тогда уже будет поздно,
Разулыбавшись, как в объектив,
Поцеловать меня, как в награду, -
Внезапно радостно снизойдя
Составить жизни моей отраду, -
Немного выгоды в том найдя -
От скуки. Разнообразья ради.
Я терпелива, но не глупа.
Тогда же сталь заблестит во взгляде
В моем - из лунного из серпа!
И письма - те, что святынь дороже, -
Все будут сожжены - до строки.
Мой милый, больше не будет дрожи
В бесстрастном воске моей руки.
В ней лишь презрение - так, пустое.
Да, я злопамятна - но горда:
Я даже местью не удостою
Твоей надменности никогда.
Но... Солнце светит еще, мой милый,
Чтоб щедрость Божию утверждать.
Пока еще не взята могилой
Моя плебейская слабость ждать.
***
Тяжело всю жизнь себя на себе нести.
За уши доставать из себя, как зайца.
От ощущения собственной невъебенности
Иногда аж глаза слезятся.
***
Я же
Все-таки лишь струна.
Только
Голос.
Без слов.
Без плоти.
Муза.
Дух.
Только не жена. -
Ветер,
пойманный на излете.
***
Усталая серость разлита по свежим холстам.
Я верила в солнце, гулявшее по небу гордо,
Но город пронизан дыханьем сурового норда,
И, кажется, осень крадется за мной по пятам.
Я знаю, что будет - сценарий твержу наизусть.
Я помню эмоции всех своих прожитых жизней.
Я лишь узнаю их - по импульсам. Безукоризнен
Порядок в архивах моих состояний и чувств.
Я знала, что будет, когда я тебя отыщу.
Как знала и то, когда именно это случится.
И мир рассмеется, и бликами будет лучиться,
И ты будешь дерзок, и я тебе это прощу,
И ты будешь грезить не мной и любить не меня
И, вряд ли нарочно, но будешь со мной бессердечен,
И что наш мирок будет хрупок и недолговечен,
Как жаркое пламя волшебного летнего дня.
Я знала, что это закончится серой тоской.
Да, даже печаль я задолго себе предсказала.
Тебя не терзала - сама же себя наказала.
Исчезла. Ушла. Обрела долгожданный покой.
Кассандра-провидица властвует сердцем моим.
Не знаю, каких еще слез я себе напророчу.
Но ты был мне подлинно дорог - беспечен, порочен,
Испорчен, утрачен - но истинно мною любим.
Пустынно в хранилище страхов и снов моих. Там
Душа моя копит веками свои ощущенья.
Там есть одно - как боялась его возвращенья! -
Как будто бы осень идет за тобой по пятам...
Вдвойне повезло потому, что академия, как и остальные ВУЗы, переходит на иную систему обучения по западной схеме: Бакалавриат-Магистратура. Я же буду специалистом.
Теперь надо успевать учиться и пытаться претворить следующую из поставленных задач в жизнь, а ещё подумать над очередностью их и расставить в порядке приоритетности.
Омайгад, меня безумно тянет ко сну, я и сплю, постоянно сплю. Это начинается у меня всегда при наступлении осени. Может потому я так люблю лето, что оно не устраивает мне таких подлянок. Чувствую себя полноценным представителем подотряда пресмыкающихся отряда чешуйчатые.
Из любимого в тему сегодняшнего дня:
«Проси тираж и крупный гонорар!
Что ж я тебя жалею, как придурок!..»
Господь уходит, и его окурок
Беззвучно падает на мокрый тротуар.
***
Вместо того, чтоб пот промокать рубахой,
Врать, лебезить, заискивать и смущаться,
Я предлагаю всем отправляться на хуй
И никогда оттуда не возвращаться.
***
Встречу - конечно, взвизгну да обниму.
Время подуспокоило нас обоих.
Хотя все, что необходимо сказать ему
До сих пор содержится
В двух
Обоймах.
***
Свой лик запрятавши в истуканий,
Я буду биться и побеждать,
Вытравливая из мягких тканей
Свою плебейскую слабость ждать,
Свою постыдную трусость плакать,
Когда - ни паруса, ни весла...
Я буду миловать - вплавив в слякоть,
Или расстреливать - если зла.
Я буду, взорами нежа райски,
В рабов противников обращать.
И буду драться по-самурайски.
И не прощаться. И не прощать.
И не просчитываться - бесслезно,
Узлами нервы в кулак скрутив...
И вот тогда уже будет поздно,
Разулыбавшись, как в объектив,
Поцеловать меня, как в награду, -
Внезапно радостно снизойдя
Составить жизни моей отраду, -
Немного выгоды в том найдя -
От скуки. Разнообразья ради.
Я терпелива, но не глупа.
Тогда же сталь заблестит во взгляде
В моем - из лунного из серпа!
И письма - те, что святынь дороже, -
Все будут сожжены - до строки.
Мой милый, больше не будет дрожи
В бесстрастном воске моей руки.
В ней лишь презрение - так, пустое.
Да, я злопамятна - но горда:
Я даже местью не удостою
Твоей надменности никогда.
Но... Солнце светит еще, мой милый,
Чтоб щедрость Божию утверждать.
Пока еще не взята могилой
Моя плебейская слабость ждать.
***
Тяжело всю жизнь себя на себе нести.
За уши доставать из себя, как зайца.
От ощущения собственной невъебенности
Иногда аж глаза слезятся.
***
Я же
Все-таки лишь струна.
Только
Голос.
Без слов.
Без плоти.
Муза.
Дух.
Только не жена. -
Ветер,
пойманный на излете.
***
Усталая серость разлита по свежим холстам.
Я верила в солнце, гулявшее по небу гордо,
Но город пронизан дыханьем сурового норда,
И, кажется, осень крадется за мной по пятам.
Я знаю, что будет - сценарий твержу наизусть.
Я помню эмоции всех своих прожитых жизней.
Я лишь узнаю их - по импульсам. Безукоризнен
Порядок в архивах моих состояний и чувств.
Я знала, что будет, когда я тебя отыщу.
Как знала и то, когда именно это случится.
И мир рассмеется, и бликами будет лучиться,
И ты будешь дерзок, и я тебе это прощу,
И ты будешь грезить не мной и любить не меня
И, вряд ли нарочно, но будешь со мной бессердечен,
И что наш мирок будет хрупок и недолговечен,
Как жаркое пламя волшебного летнего дня.
Я знала, что это закончится серой тоской.
Да, даже печаль я задолго себе предсказала.
Тебя не терзала - сама же себя наказала.
Исчезла. Ушла. Обрела долгожданный покой.
Кассандра-провидица властвует сердцем моим.
Не знаю, каких еще слез я себе напророчу.
Но ты был мне подлинно дорог - беспечен, порочен,
Испорчен, утрачен - но истинно мною любим.
Пустынно в хранилище страхов и снов моих. Там
Душа моя копит веками свои ощущенья.
Там есть одно - как боялась его возвращенья! -
Как будто бы осень идет за тобой по пятам...
вторник, 24 августа 2010
Всё началось как обычно. Встретились, поцеловали воздух около ушек друг друга. Затем встал вопрос, куда идти, и тут выяснилось, что никто из нас не знает, где находится причал. Спрашивается: зачем собирались именно там? Несмотря ни на что, мы, все такие расфуфыренные, собрались пешком идти туда "не знаю куда", но тут, к счастью или к несчастью, зарядил дождь. Не мелкоморосящий московский дождичек, а вполне себе сельский и крупнокапельный. Казалось, что зонт пробьёт насквозь. Кому-то из нас пришла неплохая идея: сначала посидеть в кафе, которое планировалось после теплохода, затем пойти на теплоход, если ноги донесут пьяные брюшки. Пошли в "Грабли", что на Пятницкой. Назаказывали кучу еды и уселись на третьем этаже. Спустя какое-то время мы пожалели, что так много взяли, еда оказалась невкусной. Сидели с кислыми рожами долго, выводя из себя работников кафе и фотографируясь у местных искусственных пальмочек и красивостей, затем решили перебраться в "Ёлки-палки", которое находилось по соседству. Пока шли по улице, с нами несколько раз пытались познакомиться (конечно, я их понимаю: идут ёлочные игрушки, каждому охота убедиться, что глаза не лгут, и потрогать). Правдами-неправдами продрались сквозь кордоны "жаждущих" и с комфортом разместились на втором этаже. Наташа-юбилярша разошлась не на шутку: заказала две бутылки водки, а мы ведь уже успели литр мохито в "Граблях" вылакать. Еда тут оказалась не в пример лучше, но салат "Цезарь" подкачал. 85% процентов его составляла какая-то трава. Водку принесли прямо из морозильника, она была в красивом инее. Название "Белая берёза" инею соответствовало вполне. Радовались, что водку "Ядрёный корень" не заказали. Она бы в этом инее смотрелась нелепо. Пошла хорошо, девчонки оживились... и пошло-поехало. Кто-то из девочек смело стал задирать подол на немыслимую высоту. На наш стол косились с прочих столов. Стало ясно, что о теплоходе можно забыть, за окнами темнело. Досидели до половины одиннадцатого и нестройно стали спускаться вниз. Хорошо хоть не с песнями. Но рано я радовалась. Кто-то из них углядел интересное зеркало в тёмной деревянной раме. И всё... Началась вакханалия... 0_о Они забирались на него с ногами, пытаясь лучшим образом сфотографироваться, а пространство вокруг зеркала не особо позволяло это сделать нормально. Зерцало угрожающе кренилось и скрипело (держалось оно практически на соплях), посетители кафе быстренько прошмыгивали мимо, стараясь не смотреть на наши потуги и задранные платья. Стоило немалых усилий организовать высадку из кафе. А на улице - красота. Собор и фонари. Тепло. И радостно светящиеся опьяненные глаза девочек. Приехала домой уставшая, но усталость эта была-таки приятной...
воскресенье, 22 августа 2010
Что ж, я здесь, на корабле. Теперь осваиваюсь. Страшно.
Вряд ли что-то умное выдам, а хочется =)
Да, пока так. Не готова ещё к обильным излияниям.
И... С ужасом жду понедельника. Иду на юбилей подруги. Обещают сильную грозу, а формой одежды должно быть платье. Не хочу быть мокрой курицей в платье. Уж лучше курицей в брюках. Ага.
Из прочитанного сегодня:
"Как же мы ошибаемся в людях! Бывает, столкнет судьба с таким сухарем, что кажется, все - финиш. Такого небось даже родная мама соглашается погладить по головке только через варежку. И вдруг смотришь - татуировка "Кузя" на пальцах левой руки, кокетливая блестка в носу или живой мышонок в кармане джинсовой куртки. И тут жизнь кипит, сердце бьется".
"Воля - хороший фундамент, чтоб на нем что-нибудь построить. Почему бы и нет? Другое дело, что построить можно как тюрьму, так и детский сад. Если же не построить ничего, то это будет голый бетон, на котором даже трава не вырастет".
Этот анекдот развивает воображение. Я так считаю.
Водительский стаж лет 10, а посему наивно думал, что уже видел на дорогах все. Но когда меня, мирно ползущего в пробке по дамбе по крайней правой полосе, справа же, но по тротуару, обогнал троллейбус...
Из асечной переписки:
Pulemet (21:40:16 22/08/2010)
я, конечно, не верю в ту хрень, что все мы уникальны, ололо трололо, но таких как ты мало
Pulemet (21:40:33 22/08/2010)
мне мало кто нравится по-настоящему
Pulemet (21:40:52 22/08/2010)
но в тебе я не вижу ничего отрицательного
Йа растаял...
Вряд ли что-то умное выдам, а хочется =)
Да, пока так. Не готова ещё к обильным излияниям.
И... С ужасом жду понедельника. Иду на юбилей подруги. Обещают сильную грозу, а формой одежды должно быть платье. Не хочу быть мокрой курицей в платье. Уж лучше курицей в брюках. Ага.
Из прочитанного сегодня:
"Как же мы ошибаемся в людях! Бывает, столкнет судьба с таким сухарем, что кажется, все - финиш. Такого небось даже родная мама соглашается погладить по головке только через варежку. И вдруг смотришь - татуировка "Кузя" на пальцах левой руки, кокетливая блестка в носу или живой мышонок в кармане джинсовой куртки. И тут жизнь кипит, сердце бьется".
"Воля - хороший фундамент, чтоб на нем что-нибудь построить. Почему бы и нет? Другое дело, что построить можно как тюрьму, так и детский сад. Если же не построить ничего, то это будет голый бетон, на котором даже трава не вырастет".
Этот анекдот развивает воображение. Я так считаю.
Водительский стаж лет 10, а посему наивно думал, что уже видел на дорогах все. Но когда меня, мирно ползущего в пробке по дамбе по крайней правой полосе, справа же, но по тротуару, обогнал троллейбус...
Из асечной переписки:
Pulemet (21:40:16 22/08/2010)
я, конечно, не верю в ту хрень, что все мы уникальны, ололо трололо, но таких как ты мало
Pulemet (21:40:33 22/08/2010)
мне мало кто нравится по-настоящему
Pulemet (21:40:52 22/08/2010)
но в тебе я не вижу ничего отрицательного
Йа растаял...